В Дагестане государственные деньги расходовалась на инвестиционные детища Рамазана Абдулатипова, которые так и не встали на ноги
Президент Владимир Путин, на днях побывавший в Дагестане и встретившийся с местным руководством и общественностью, напомнил, что республика не всегда была дотационной. Это сегодня 70 процентов дохода ее бюджета составляют вливания федерального центра, а в советское время республика представляла из себя регион-донор. Примерно то же самое пять лет назад говорил и Рамазан Абдулатипов, тогда только-только возглавивший Дагестан. Он определил для себя несколько инвестиционных проектов, которые должны были поднять республику, как любил выражаться Абдулатипов, с колен. Одними из самых распиаренных были сельхозпредприятие «Дагагрокомплекс» в Кизлярском и Тарумовском районах и текстильная фабрика «Нергиз Дагестан» — в Кумторкалинском районе. Оба проекта стартовали в конце 2012 года при президенте Магомедсаламе Магомедове, но Рамазан Абдулатипов сразу же после вступления в должность в начале 2013 года сделал их своим «коньком».
Абдулатипов, Гамидов и еще семеро с ложками
Инвестором «Дагагрокомплекса» был владелец Хасавюртовского консервного завода Исак Умалатов, который брал под свой проект кредиты в Россельхозбанке (свыше 3 млрд рублей). Умалатов сумел подобрать ключ к Абдулатипову, и предприятие получало при нем невиданную ранее в республике господдержку.
— За счет средств республиканского бюджета был подведен газопровод высокого давления протяженностью 8,5 километра, введена в эксплуатацию подстанция суммарной мощностью 20 МВт с последующим расширением ее параметров до 110 МВт, разрабатывается проектная документация на бурение артезианской скважины. Фактически на этом месте создана индустриальная площадка для строительства новых предприятий, — рассказывал Абдулатипов в 2014 году.
Проекту был присвоен статус приоритетного, в результате чего «Дагагрокомплекс» на пять лет освободили от уплаты налога на имущество организаций, для предприятия были снижены и ставки по налогу на прибыль. Позже Корпорация развития Дагестана, в совет директоров которой входил зять Абдулатипова – Магомед Мусаев, вложилась в докапитализацию «Дагагрокомплекса». Кроме того, не расплатившись с Россельхозбанком, предприятие получило еще один кредит в размере 1,3 млрд рублей – в Инвестторгбанке, под гарантии правительства Дагестана. Эту рисковую для бюджета сделку единодушно одобрили глава, правительство и парламент республики.
А в 2016 году выяснилось, как отмечает доктор экономических наук Сергей Дохолян, «что госгарантии дали под мифический проект – он был нереален, но деньги все равно выделялись». В результате Инвестторгбанк добился банкротства «Дагагрокомплекса», и теперь республика вынуждена возвращать кредит в размере 1,3 млрд рублей. В конце прошлого года депутаты Народного собрания единодушно одобрили увеличение госдолга на эту сумму, как в свое время одобрили гарантии правительства по кредиту «Дагагрокомплекса». В целом же поддержка сельхозпредприятия, которое считалось «инвестиционным детищем» Абдулатипова, обошлась бюджету в 2,4 млрд рублей. Таким образом, инвестпроект «Дагагрокомплекс» за несколько лет «съел» господдержки и банковских кредитов более чем на 6 млрд рублей! И ни один человек в руководстве республики – ни глава Рамазан Абдулатипов, ни премьер Абдусамад Гамидов, ни председатель Народного собрания Хизри Шихсаидов, ни куратор Корпорации развития Дагестана Магомед Мусаев – не ответил за распыление средств. Неизвестно также, куда ушли кредиты двух банков, если получивший их «Дагагрокомплекс» скоропостижно обанкротился. Не исключено, что средства попали в тот самый дагестанский общак, о котором недавно со ссылкой на заявления французских властей по делу Сулеймана Керимова сообщил телеграмм-канал «Незыгарь». (Напомним, что сенатор Керимов обвиняется во Франции в уклонении от уплаты налогов при покупке дорогой недвижимости и ввозе в страну 700 млн евро наличными. По одной из версий правоохранителей, это могли быть деньги, вывезенные из Дагестана.)
По данным ряда источников, в выигрыше от банкротства «Дагагрокомплекса» мог быть Инвестторгбанк, за которым стоят лица, якобы аффилированные с семейством Абдулатипова.
По другой версии, которая высказывается дагестанскими экспертами, от реализации инвестиционного проекта мог выиграть банк «Эльбин», связанный с бывшим премьером республики Абдусамадом Гамидовым. Последний обвиняется Следственным комитетом в мошенничестве при строительстве социальных объектов. Заказчиком большинства бюджетных строек в Дагестане была Дирекция государственного заказчика – застройщика, которая проводила госконтракты через банк «Эльбин». По такой же схеме якобы в Кизлярском районе для «Дагагрокомплекса» создавалась инфраструктура, которой хвастал Абдулатипов (газоснабжение, электрическая подстанция, водоснабжение). По версии телеграмм-канала «ОПЕР слил», Дирекция и подрядчик, ЗАО «Промжилстрой», похитили на стройке почти 14 млн рублей. На эту сумму были завышены стоимость работ и оборудования.
Один «Дагагрокомплекс», похоже, накормил Абдулатипова, Гамидова и еще семерых с ложками. Такая же судьба очевидно ожидала и еще один инвестиционный проект, который широко рекламировал Рамазан Абдулатипов. Это текстильная фабрика «Нергиз Дагестан» в Кумторкалинском районе, которую обещал построить одиозный турецкий бизнесмен Джавид Чаглар.
Даже Эрдоган не помог
Биография Чаглара сродни жизнеописанию Остапа Бендера. Предприниматель к началу 1990-х годов создал в Турции целую бизнес-империю – корпорацию Nergis Holding, которая производила текстиль и электроэнергетическое оборудование и имела оборот в 1 млрд долларов. Чаглар был владельцем телеканалов, а также отелей и другой крупной недвижимости. Он преуспел и в политике: был членом Великого национального собрания и министром в составе двух Кабинетов Турции. В начале 2000-х Чаглар был арестован в Нью-Йорке по подозрению в банковском мошенничестве, якобы он использовал банковский заем на личные нужды. В 2004 году бизнесмен был осужден на 3 года и 10 месяцев и вынужден был продать свои активы, включая три текстильных предприятия, за долги.
На встречах с Абдулатиповым – а глава Дагестана в 2013 году приезжал в Турцию с презентацией инвестиционных проектов – Чаглар обещал золотые горы. Заявлял, что вложит в строительство текстильной фабрики в Кумторкалинском районе 500 млн долларов и создаст 5 тыс. рабочих мест, причем, большую часть – для женщин.
— Со своей стороны мы предоставим целый ряд преференций и льгот, которые сделают ведение бизнеса на территории Дагестана выгодным, — обещал Рамазан Абдулатипов.
Кроме того, глава Дагестана добивался от Москвы выделения денег на строительство инфраструктуры для будущей фабрики (очевидно, денег очень ждали в Дирекции государственного заказчика – застройщика и в банке «Эльбин»). В 2015 году министр промышленности и торговли Денис Мантуров рассказывал, что власти республики запросили на эти цели 1,3 млрд рублей, и Москва рассматривает вариант «по возврату этой суммы в виде уплаченных федеральных налогов в течение 2016–2017 годов».
В республике для реализации проекта было создано совместное турецко-российское предприятие – ЗАО «Нергиз Дагестан», контрольный пакет (52 процента) в котором принадлежит сыну Чаглара – Мустафе Чаглару. Еще два турецких предпринимателя владеют долями в 18 процентов, и по шесть процентов – у дагестанских учредителей Гасана Абдулмажидова и Наиды Джамуковой. В Коркмаскалинском сельсовете СП была выделена в аренду земля – 82 гектара!
В конце 2015 года в отношениях России и Турции наступил сложный период. 24 ноября в небе над Сирией истребитель турецких ВВС сбил российский бомбардировщик Су-24. Абдулатипов намекал, что испортившиеся международные отношения оказали негативное влияние и на инвестиционный проект Чаглара. Глава Дагестана также сетовал, что Внешэкономбанк три года рассматривал заявку «Нергиз Дагестан», но так и не выдал кредита.
В августе 2016 года, когда президент Турции Реджеп Эрдоган передал письмо Владимиру Путину с извинениями за сбитый самолет, стало известно, что в подготовке документа участвовали Чаглар и Абдулатипов. Однако наблюдатели в Дагестане отмечали, что считают проект сомнительным и что в его пробуксовке международные отношения не играют значимой роли. По словам Сергея Дохоляна, как только стало известно, что фабрика рассчитана на пять тысяч рабочих мест, у него сразу же появились сомнения. «Достаточно было одной лишь этой цифры, чтобы поставить под вопрос реальность всего проекта. В результате два года согласовывали дорожную карту. А потом, воспользовавшись санкциями против Турции, проект и вовсе закрыли», — отмечает экономист.
В свою очередь правоохранители считали, что Чаглар надеется на дармовщину – мол, планирует основную часть денег на строительство фабрики получить у российских банков под гарантии дагестанского правительства. Чтобы потом эти средства не возвращать!
Действительно, даже когда отношения между Россией и Турцией потеплели, фабрика «Нергиз» в Дагестане не была построена. 20 марта Арбитражный суд республики будет рассматривать иск администрации Коркмаскалинского сельсовета к ЗАО «Нергиз Дагестан»: сельчане требуют расторжения договора аренды земли, по которому предприятие к тому же задолжало почти 2 млн рублей.
Очевидно, турецкий бизнесмен совершенно остыл к фабрике, особенно после прошлогодней отставки Абдулатипова и недавнего ареста Гамидова. Тем более что врио главы Дагестана Владимир Васильев не похож на человека, у которого можно просить госгарантии под сомнительные проекты.
К слову, недавно рейтинговое агентство «Эксперт РА» обнародовало данные об уровне инвестиционной привлекательности регионов в 2017 году. Дагестан эксперты оценили уже на привычный для него уровень 3C1 – «Пониженный потенциал — высокий риск». Каким образом Васильев будет выполнять напутствие Владимира Путина и привлекать инвесторов при такой репутации республики – большой вопрос.
Дагестанский портал противодействия коррупции
Новости по теме