Это интервью о трагической судьбе братьев Хачилаевых. На старшего брата, Магомеда, 16 ноября 2000 года в Махачкале было совершено покушение, в результате которого он получил тяжелое ранение в голову. Стрелял в Хачилаева его же телохранитель, который скрылся с места происшествия. Тяжелое ранение в спину получила и находившаяся в доме искусствовед Зумруд Джандарова, она скончалась по пути в больницу. Магомед Хачилаев впал в кому и скончался на третьи сутки, 19 ноября, не приходя в сознание. Телохранитель Магомеда Хачилаева Мирза Рамазанов отрицал свою вину, однако был признан виновным в убийстве и приговорен Верховным судом Дагестана к 18 годам лишения свободы. Младший брат — известный в СССР каратист Адам Хачилаев — был убит еще раньше, в 1991 году уроженцем Чечни. Вскоре после его смерти был застрелен и сам убийца. А собеседник нашего корреспондента, бывший депутат Государственной думы РФ Надиршах Хачилаев погиб в результате покушения в 2003 году.
Ровно месяц назад от пулевого ранения в лицо, не приходя в сознание, скончался лидер Лакского национального движения «Кази-Кумух» Магомед Хачилаев. Общество было шокировано столь трагической кончиной этого молодого перспективного политика. Интерес к страшному событию был огромен. Не обошлось, увы, без слухов, кривотолков… Наш корреспондент Багаутдин Узунаев встретился с братом убитого Надиршахом Хачилаевым.
— Надыр, я прекрасно понимаю твое теперешнее состояние… Время осмысления этого, возможно, еще не наступило, но порой мысли, высказанные по горячим следам, оказываются глубже проверенных временем… Надеюсь, этот мотив является достаточным оправданием нашей, возможно, несколько несвоевременной беседы?..
— Ничего, ничего… Не нужно оправдываться. Что сказать о своевременности и несвоевременности нашей беседы… Порой, к сожалению, условия выбора диктуем не мы, а жизнь, они иногда могут быть жесткими и суровыми тоже. Коли уж есть у вас вопросы, отвечать тоже будем, а выражать состояние эмоциональной напряженности в нашей беседе просто неуместно.
— После известных событий «доброжелатели» вашей семьи под видом заботы и опеки советовали вам быть осторожней, оглядываться, осматриваться, быть начеку… Ты обычно смеялся над этими предостережениями, говорил, что все в руках Аллаха. Как оцениваешь все эти предостережения сегодня, когда они, увы, оправдались? То, что произошло, — случайность или Магомед все же был обречен, приговорен и исполнение приговора было всего лишь делом времени?
— «Известных событий» в последние годы было немало, и я примерно могу догадываться, о каких ты говоришь, даже, может быть, и не стоит уточнять. Повторяя еще раз то, что все в руках Аллаха, не хочу, чтобы эта фраза из моих уст звучала как дежурный, механически выговариваемый термин. Далее — по вопросу о предостережениях «доброжелателей» и была ли «обреченность» и «приговоренность». Я понял так, что «доброжелатели» у тебя имелись в виду в кавычках?
— Да.
— Ну, тогда не будем о них говорить. Думаю, просто даже и не стоит. А о том, могла ли быть обреченность или приговоренность… Не знаю, какие могли быть у наших «друзей» тайные переговоры или заговоры, но явные лежат на поверхности, им еще не даны должные оценки. Не буду говорить об известных случаях блокирования и окружения ОМОНом наших домов в городе, скажу лишь коротко, что наши родные села Кума и Вихли окружали одно три раза, другое — один раз. В наши дома и дома близких родственников врывались, когда мы сидели в тюрьмах, как говорится, не снимая сапог. От этого и сегодня взрослые испытывают шок. Не говоря о детях. И ты спрашиваешь — то, что произошло с Магомедом, случайность или нет?! По крайней мере, от всего этого у людей рождаются нерадужные настроения.
— Несмотря на всю противоречивость своего характера, Магомед был необыкновенно яркой, щедро одаренной природой личностью. Те несколько встреч и бесед, состоявшиеся между нами, убедили меня в том, что в последние месяцы своей жизни он многое переосмыслил и в момент своей гибели находился как бы на пороге воскрешения к новой, более гармоничной и светлой жизни. Прав ли я в своем предположении? Ты, как его брат, наверняка знал лучше его настроения и состояние…
— Мы люди и не можем быть застрахованы от ошибок. Мы несовершенны и можем ошибаться. Это Магомед понимал и в последнее время спокойно воспринимал критику. Он становился более терпимым, способным к компромиссам и старался переосмысливать то, что происходит. Он регулярно стал ходить на пятничные молитвы.
— Магомеду было всего 43 года. Возраст, когда люди все еще стремятся в гущу жизни, поднимаясь все дальше по ступеням самоутверждения. А Магомед говорил мне, что устал от мирской суеты и хотел бы поселиться среди дикой природы. Мне кажется, буквально сказал он, что я даже со зверями найду общий язык и буду счастлив среди них… Эти слова так не вяжутся с образом Магомеда, которого многие представляли как необузданного, несговорчивого, агрессивного человека. Я не сомневаюсь в искренности его слов, и все же: действительно ли он был готов к такому шагу — уйти от мирской суеты?
— После того как меня освободили прямо в зале суда, мы вместе уехали в горы, туда, где в детстве пасли овец и помогали отцу во время каникул. Магомеду больше всего нравилось кораническое изречение: «И не приблизитесь вы к Аллаху иначе, как отдалившись от мирского…». После тюрьмы я нашел его достаточно охладевшим ко всему преходящему, в том числе к карьере и к власти.
— Гибель Магомеда еще долго будет будоражить умы наших земляков, немало мифов будет построено вокруг этой трагедии. Не сочти мой интерес за любопытство вездесущего папарацци, готового бесцеремонно совать свой нос всюду, лишь бы заполучить новые факты, но какова все-таки версия его гибели, которую ты сам считаешь наиболее правдоподобной?
— На этот вопрос я уже частично ответил. Могу только добавить, что версия о «бытовой почве» происшедшего утверждена слишком уж поспешно. Не учли даже то, что была сделана явная попытка хладнокровно устранить всех свидетелей: убита известная искусствовед Зумруд Джандарова, была попытка убить и жену Магомеда, в нее стреляли, но она, к счастью, успела забежать в соседний двор. А выстрел? Выстрел в Магомеда был совершен за столом. Перед тем как сесть за стол, говорят, были принесены извинения и масса теплых слов, то есть его еще вначале целенаправленно расслабляли, и это я отношу к особого рода вероломству. Специалисты принесли мне схемку случившегося и говорят, что убийца долго выжидал, пока Магомед так повернет голову, чтобы в момент выстрела не встретиться с ним взглядом. Выстрел был сделан в лицо и почти в упор, потому что в месте проникновения пули был заметный ожог. Сейчас ко мне поступает много разной информации, но, как я и обещал, ни одна из версий не будет принята нами во внимание без тщательной проверки, без весомой убедительности для нас. Я говорю об этих непростых фактах не просто так, а для того чтобы заранее дать знать: я не допущу никаких скоропалительных выводов, равно как и постараюсь не оставить без внимания ничего, что касается этого дела.
— Я слышал от многих людей, близко знавших вас обоих, что отношения между вами, между Магомедом и тобой, складывались непросто. Он сетовал лично мне, что винит в твоей суровой судьбе себя: «Ведь я сам его учил никогда не давать слабину, стоять насмерть, не уступать, — говорил он. — Видимо, урок пошел впрок, и Надыр стал таким, каким он стал…». Действительно ли так велика была роль Магомеда в складывании твоего характера? Как он влиял на тебя, на окружающих? Был ли он властным человеком?
— Да, влияние Магомеда на всех нас, младших братьев, было огромным. У нас не было разделения на «мое-твое» и до сегодняшнего дня и, наверное, никогда не было бы — хотя бы потому, что материальные блага для нас всегда играли достаточно второстепенную роль. А насчет «непростых отношений» между нами… Это тоже правда. Нам их и не удавалось скрывать, потому что, во-первых, люди всегда кругом, а во-вторых, мы их особо и не скрывали. Скандалы бывали только на почве политического видения или тактики решения какого-либо вопроса, касающегося лакской проблемы. Насчет властности… Он, можно сказать, был волевым и решительным. Дома, в кругу семьи, он становился мягким — мы часто, вспоминая детство, подшучивали над ним, а он не то чтобы злился, а наоборот, вносил коррективы, если считал, что что-то было не так. Властность я замечал в нем лишь в особые, ответственные моменты, ведь он был лидером Лакского национального движения «Кази-Кумух», которое сталкивалось и сталкивается по сей день со множеством нерешенных проблем.
— Магомед оставил большую семью, от него зависели многие люди: взрослые, дети… Понятно, что ответственность за их судьбу и будущность теперь ложится на тебя, на Джабраила… Готовы ли вы взять на себя эту ответственность как в моральном, так и в материальном плане?
— Безусловно! Его дела и идеи мы постараемся довести до конца. Мы знаем, кого он уважал и с кем дружил. Он хотел провести съезд лакцев и готовил ряд гуманитарных акций по линии Комитета защиты мира. Мы постараемся довести их до конца.
— А возможно ли, что во главе лакского национального движения встанешь теперь ты или твой брат Джабраил?
— Никаких притязаний ни с моей стороны, ни со стороны Джабраила! Даже и мысли нет. Честно сказать, даже и думать не хочу на этот счет. Само по себе это дело востребованности. Помогать мы будем, поможем и съезд провести. Дело, которое было делом жизни нашего брата, мы должны уважать и поддерживать, это дело нашей нации.
— Как перенесли смерть старшего сына ваши родители? Если я не ошибаюсь, они чаще жили именно у Магомеда, чем у остальных детей…
— Отец поддался эмоциям только в больнице, когда в 7 часов утра перестало биться сердце Магомеда, но потом он взял себя в руки и по сей день на людях держится хорошо.
— Отношения с руководством республики у вашей семьи были отнюдь не благостные. Но испокон веков повелось, что перед лицом смерти люди мирятся и прощают друг другу обиды. Я знаю, что ваш дом посетили Хизри Шихсаидов, Гаджи Махачев… Поступили ли соболезнования от других высокопоставленных лиц Дагестана?
— В то холодное утро выразить нам соболезнования пришло почти все руководство Дагестана, начиная с Магомедали Магомедова; приходило и множество простых, незнакомых людей. Особенно запомнилось одно. Когда носилки с телом Магомеда занесли в автобус, захлопнулись двери, мы медленно тронулись в путь. В переполненном салоне автобуса мне сказали, что за автобусом идут Расул Гамзатович и Фазу Гамзатовна. Я велел остановить машину и вышел к ним навстречу. Принимая их соболезнования, я чуть было не растрогался. Еще я почему-то вспомнил, как в прошлом году в такое же холодное время я писал из тюремной камеры Лефортово ему, Магомеду, васият, то есть завещание. Вернее, я писал Магомеду три васията: из Чечни, из Карамахи и из Лефортово. Писал завещание я, а ушел он…
— Наш разговор о Магомеде был бы неполон, если бы мы обошли убийцу. Сейчас ходят разные слухи, говорят, что Магомед в свое время помог ему, что они были очень дружны, потом рассорились… Что ты можешь сказать о нем, знал ли этого человека достаточно близко, ждал ли ты от него такого удара?
— На этот вопрос я не хочу отвечать и сразу объясню: потому что без правила и объяснения я никогда не поступал. Я считаю ниже всяких правил, когда мужчина через газету, телефон или рацию выражает критику или наносит оскорбление. А сейчас, в данный момент, что я могу сказать о человеке, который, придя в дом моего старшего брата, сидя за столом (неоднократно и раньше принимавший от него неоценимую помощь), неожиданно выстреливает ему в лицо?! Потом хладнокровно убивает оказавшуюся в гостях женщину, пытается убить его жену, гоняясь за ней по двору, зная, что она — единственная оставшаяся в живых свидетельница?!
— Сейчас всюду ползут слухи, что убийца Магомеда убит прямо в тюрьме, говорят, что убиты даже несколько его родственников. Дошли ли до тебя эти слухи и как ты их можешь прокомментировать?
— Мы, Хачилаевы, не считаем, что наша жизнь ценнее или дороже жизни любого иного человека. И, как я сказал выше, не действуем без правил. То, что вы сказали, что якобы ползут слухи, это вы правильно сказали, что они всего лишь ползут, что они ползающие перед кем-то. Но они далеки от реальности.
— Надыр, я благодарю тебя за то, что в такой тяжелый для тебя момент ты нашел в себе силы ответить на мои вопросы и сделал это, как всегда, честно и искренне. Надеюсь, что поводы наших будущих встреч с тобой будут носить более светлый характер.
— Я тоже благодарю тебя и тоже надеюсь на лучшее. Иншаалах! Пользуясь случаем, я благодарю всех, кто пришел пособолезновать нам, благодарю от чистого сердца. Пусть в этот благословенный месяц Рамазан Аллах ниспошлет покой и благодать в наши семьи и души.
Новости по теме