Кадыров танцует на скандальной свадьбе 17-летней Луизы Гойлабиевой и главы РОВД, Астахов называет женщин после 27 «сморщенными», а Мизулина считает «нелепой» ответственность за многоженство. «Афиша» поговорила с шеф-редактором сайта о правах женщин Северного Кавказа daptar.ru о том, что происходит.
Светлана Анохина — шеф-редактор сайта daptar.ru о правах женщин Северного Кавказа История с женитьбой начальника Ножай-Юртовского РОВД Нажуда Гучигова и 17-летней Луизы Гойлабиевой вызвала сильную общественную реакцию. Насколько она исключительна или, наоборот, типична для Северного Кавказа?
В этой истории есть несколько моментов. Во-первых, большинству бросилась в глаза огромная разница в возрасте, во-вторых, то, что девушке еще нет 18 лет. Наконец, предположение, что ее выдали замуж насильно. Последняя деталь главная, но разговор уводится в иную сторону — что ей 18 еще нет. В случае с возрастом ничего удивительного нет. В некоторых школах Нагорного Дагестана девочек часто забирают даже с последних классов — нечего просиживать с мальчиками, пусть лучше к свадьбе готовятся. Их судьба заранее определена. Это происходит по договоренности между семьей жениха и семьей невесты.
Согласны ли сами девушки бросать школу ради замужества?
Очень трудно разделить случаи, где согласие, а где роль, навязанная родительским диктатом или общественными нормами, которой она пытается соответствовать. Не так давно у меня было интервью с женщиной, которая сегодня свободна, независима и очень успешна.
Но когда-то и ей пришлось выйти замуж под давлением обстоятельств. Ее пришли сватать, а она сказала: «Давайте я подумаю». Это было расценено как согласие, и сваты потащили в дом подарки, а по всему селу распространилась весть, что такие-то выдают дочку замуж.
Приходили гости с поздравлениями, а она сидела в ужасе и говорила маме: «Я не хочу за него замуж». Родители ее никогда ни к чему не принуждали, наоборот, всегда подчеркивали, что она свободна в своих решениях, но тем не менее она вышла замуж и прожила в этом нелепом браке 10 лет.
И все потому, что ей хотелось соответствовать каким-то принятым в ее селе стандартам, быть «хорошей девочкой». Не только на Кавказе, но и в целом в патриархальных обществах брак рассматривается чаще всего не как союз любящих людей, а как союз двух родов.
В Дагестане крепкие семейные связи — и если девушка «правильно выходит замуж», вся ее семья может рассчитывать на разные блага, и статус этой семьи повышается. Нередки случаи, когда молодые впервые видят друг друга в день свадьбы.
До сих пор?
Скорее снова. В какой-то момент все это прекратилось. А в последние годы, после развала СССР, люди потеряли почву под ногами и стали искать свою идентичность. Некоторые откатились к давно забытым, а то и искаженным до неузнаваемости адатам (обычаям. — Прим. ред.).
Я бы хотела остановиться на этой детали. Журналист на всю страну притворяется работником ЗАГСа. На что вообще тут расчет? А главное — зачем?
Для того, чтобы сообщить всему событию дополнительную представительность, так я думаю.
Ася была ведущей на всех форумах кавказской интернет-премии «Прометей».
Она фактически лицо Чечни в медийном пространстве (Белова приехала в Чечню еще в составе якименковской организации «Идущие вместе». — Прим. ред.). Видимо, опасались, что работницы ЗАГСа недостаточно презентабельно выглядят.
«Молодые» могли бы расписаться в каком-нибудь затхлом ЗАГСе по-тихому, и паспорта бы им протянула усталая тетенька, но, для того чтобы сделать событие пышным, пригласили Асю.
Она журналист государственного радио, хорошо держится перед камерой, хорошо выглядит, у нее правильная речь, и она не ляпнет лишнего. Ведь радио в Чечне — дело государственное, даже если программа развлекательная. Мне рассказывали, что, когда кто-то дозвонился в прямой эфир и попросил поставить песню запрещенной Кадыровым певицы, ведущему сильно влетело, хотя в чем его-то вина?
Детский омбудсмен Астахов сказал, что на Кавказе девушки быстрее взрослеют, а в 27 некоторые уже сморщенные и выглядят так, будто им 50. Кавказские женщины как-то отреагировали на Астахова? И нет ли действительно такого отношения в обществе — что в 17 девушку уже воспринимают как сформировавшуюся женщину?
За такие вещи надо давать по башке. Сидит, понимаешь, и оценивает женщину, как товар: ей 27 лет, уже не годится. Положил в сторону, взял помидор посвежее. Я вот могу сказать, что считаю его мудаком и гондоном. Но я не омбудсмен, мне можно.
А он должен, что называется, фильтровать базар и не говорить такие вещи публично. Что до стереотипа, согласно которому кавказские женщины созревают раньше, так не очень понятно, на чем он основывается. Физических форм недостаточно, нужно понимать, что у этой 17-летней девушки в голове происходит.
Да и вообще, это же противно — качать головами и оценивать, может она уже быть с мужчиной или рановато ей. Разглядывая фото Луизы и ведя бесконечные интернет-споры, мы в этом противном деле тоже участвуем. Мы тут ужасаемся, что живого человека рассматривают как товар, но ведь это не чеченская проблема — это проблема общероссийская.
На полном серьезе какие-то люди предлагали проект закона о запрете на продажу сигарет женщинам фертильного возраста. Как раз сейчас рассуждают о запрете на аборты.
Что это, как не попытка расчеловечивания, сведения личности женщины к детородной функции?
А передачи по Первому каналу, где бойкий Малахов расспрашивает малолетнюю жертву группового изнасилования, была ли она девственницей, и толпа зрителей — да и приглашенные «эксперты» — с упоением в этом бесстыдстве участвует?
Давайте поговорим про многоженство. Насколько на Северном Кавказе оно распространено?
В Дагестане очень распространено. Да и в Чечне тоже. Кадыров в свое время выступал за то, чтобы каждый из его ближайшего круга брал себе несколько жен. Случай с Луизой просто показал то, что существует давно и в целом одобряется обществом. Часто человек при деньгах берет вторую жену — она, разумеется, молоденькая. Я как-то была на дне рождения такой второй жены. Девушка была ослепительно молода и хороша собой, рядом с ней сидел пожилой, грузный и совершенно неинтересный, но денежный мужчина. Больше всего меня потрясло то, что девушка выглядела довольной и счастливой.
Этот брак был не шариатский, потому что на столе стоял алкоголь, все танцевали, но у нас произошло сращивание удобных вещей в исламе и в светском миропонимании. И этим пользуются и мужчины, и женщины.
Мужчина таким образом легализует любовницу, девушка получает возможность смело смотреть в лицо людям: хоть и вторая, но все-таки жена. И главное, никто ведь и не знает, был ли заключен шариатский брак, ходили эти двое в мечеть или нет, — там ведь штампов в паспорта не ставят.
Есть и другой, несколько неожиданный аспект. Скажем, девушка, которая вовремя не вышла замуж, хочет иметь детей. Принести ребенка в дом, не имея мужа, она не сможет — слишком много последствий и осуждения. И тут женщине на помощь приходит институт многоженства — она говорит, что вышла замуж по шариату и ребенок от этого брака. Больше никаких вопросов к ней нет.
Этого мужа может никто не видеть, его может вовсе не быть, но общественное мнение по отношению к ней сразу смягчается.
Если у мужчины две жены, они обычно живут в одном доме или в разных?
Я знаю только один случай, когда обе жены жили в одном доме, да и то сама их не видела. Но это исключительная история: там две жены, которые дружат, обе торгуют машинным маслом и содержат на свои доходы мужа. Мне кажется, что люди должны жить так, как им удобно. Но при условии, что это их собственный обдуманный выбор, а не следование навязанной модели. С многоженством не все так гладко, конечно. Часто первая жена делает вид, что не знает о существовании второй. А бывают и дикие скандалы, когда она приходит к сопернице, и не одна, а со всем тукхумом, с мамой, сестрами и другими родственницами, которым хочется почесать кулаки.
То есть когда руководитель администрации главы Чечни Магомед Даудов предлагает узаконить многоженство, фактически речь идет о том, чтобы признать легальным де-факто существующий порядок?
Многоженство фактически уже узаконено. За это ведь не судят? А что не запрещено, то разрешено. Я не знаю, правильно ли за это наказывать и нужно ли это легализовать. Я вижу, что люди устраивают свою жизнь так, как им удобно. Те, кто против, говорят, что в такой системе вторые жены не защищены. А защищены ли первые, официально зарегистрированные? Их тоже бьют и унижают. И выгоняют, и бросают, отнимая детей или отказываясь платить алименты. Официальная регистрация, которая якобы обещает женщине какую-то защиту со стороны государства, на самом деле ничего не гарантирует. И, возвращаясь к этой чеченской истории, самое страшное в ней не возраст жениха, не наличие первой жены, а то, что ты понимаешь: вот кто-то ткнет пальцем, и ему на блюдечке принесут то, что он захотел, — будь это золотой пистолет или девушка. И все это совсем рядом с тобой.
Новости по теме